Кризисный центр для жертв бытового насилия открылся в Алматы год назад. Рассчитанный на 50 мест, он никогда не пустует. Здесь находят спасение от побоев и унижений женщины разных возрастов и профессий. Ошибочно думать, что рукоприкладство случается лишь в неблагополучных семьях. Жертвами домашних тиранов становятся преподаватели вузов, преуспевающие предпринимательницы, спортсменки и артистки.

Позволяют себе распускать руки и дети престарелых родителей. И если обиженные жены открыто называют мужей садистами и извергами, то седовласые бабушки ищут бессовестным сыновьям оправдание, сетуют на то, что зажились на свете и мешают «деткам». Старушки соглашаются рассказывать свои истории, но имена скрывают и фотографироваться отказываются.

Мой сын – неплохой мальчик, – рассказывает А. Р. – Водка его губит. Выпьет и сразу зверем становится, а когда трезвый, он хороший, ласковый, пальцем меня не тронет. За что на него заявление писать в полицию? Не он ведь виноват в буйстве своем, алкоголь его с верного пути сбивает. Он исправится, я точно знаю. Поживу здесь и домой вернусь. Как сын там без меня, кто ему покушать приготовит, белье постирает? Вся душа изболелась о нем.

Старушки в кризисном центре – всеобщие любимицы. Женщины охотно делятся с ними бедами и переживаниями, а дети относятся к ним как к родным бабушкам.

Всех постояльцев центра вне зависимости от социального положения и возраста объединяет готовность в любое время прийти на помощь тем, кто нуждается в поддержке. Новичкам в первые дни не досаждают вниманием, дают возможность почувствовать себя в безопасности после того ада, из которого им наконец удалось вырваться.

Моя семейная жизнь напоминала сказку о Золушке. Я росла в детском доме, и судьба подарила мне встречу с замечательным парнем. Мы поженились, у нас родилось трое детей. Муж занимался ремонтом автомобилей, у него золотые руки, он очень хорошо зарабатывал, мы ни в чем не нуждались, – плача, рассказывает Л. – Год назад мужа вовлекли в дурную компанию и подсадили на синтетические наркотики. С ним происходили жуткие вещи. Он замазал окна черной краской, поверх штор всегда вешал пледы и запрещал мне их снимать, установил во всех комнатах камеры, а сам запирался на два-три дня в туалете. У мужа начались галлюцинации и видения, он считал, что наша 11-летняя дочь приводит для меня в квартиру любовников, а младшая девочка их провожает, чтобы те «не нарушили очередь». Я ушла от него, забрав детей, но кошмар на этом не закончился. По глупости и наивности я поверила, что муж изменится, и вернулась к нему (слава богу, дочки и сын все еще оставались в чужом доме). Я была полна решимости помочь супругу избавиться от наркотической зависимости: мы поговорили по душам, я поставила ему капельницу, а утром проснулась от страшной боли и нехватки кислорода. Муж сидел у меня на груди, бил меня кулаком по лицу, а я захлебывалась собственной кровью. Не помню, как мне удалось вырваться…

– В 1997 году муж выстрелил мне в голову из пистолета. Я выжила, но у меня парализовало половину тела. Он служил в МВД, и дело замяли: мол, произошел самопроизвольный выстрел из неисправного оружия. Супруг ухаживал за мной, его отец купил нам квартиру и оформил ее на меня, – вспоминает С. – Мне пришлось отказаться от работы и от мечты о материнстве. Одиннадцать лет супруг жил с чувством вины, на большее его не хватило. Он вдруг почувствовал себя опять молодым, захотел создать новую семью и стал избивать меня и выгонять из квартиры. Я подала в суд иск с требованием выселить мужа из квартиры, выиграла, но он не согласился с решением и подал апелляцию. Городской суд аннулировал предыдущий вердикт, я снова обратилась в суд. Так и живу. Жду, чем закончится история с квартирой.

Мужья бьют нас, но мы не вызываем полицию. Зачем? Приезжают полицейские и советуют разбираться самим, да и родственники зачастую возмущаются: «Почему позорите нас? Ну ударил тебя муж, значит, есть за что!» – вступает в разговор М. – Даже родная мать меня осуждает. Она уважает зятя, он занимает солидный пост, и я, по ее мнению, должна проявить покорность, а не демонстрировать «скверный характер».

Кризисный центр для жертв бытового насилия – островок надежды на лучшую жизнь. Но, как показывает статистика, каждая четвертая женщина, пройдя реабилитацию, все равно возвращается к мужу-тирану, и 12% из тех, кто поступил именно так, в скором времени опять переступают порог центра.

В силу местного менталитета многие казахстанки привыкли к роли безмолвной рабы, находящейся при могущественном господине, которому позволено абсолютно все, – резюмирует директор центра Зульфия Мухамедбековна. – Часто жертвы насилия винят себя в происходящем, свято верят в то, что муж одумался… Но чудеса происходят крайне редко, жизнь мало похожа на романтическую мелодраму. Женщин не просто бьют, их убивают, и часто это случается на глазах у детей. Давно настало время задуматься о том, что насилие в семьях – страшное преступление, и каждый из нас должен проявлять к нему нулевую терпимость.

Автор: Татьяна АЛАДЬИНА
Источник: Экспресс-К