– Дина, как художник, владеющий современными технологиями, скажите: в какую сторону идет арт-эволюция в Казахстане? Ждет ли нас победа электронного рисунка?

– Мне кажется, победа электронного рисования невозможна в принципе. Творчество мастеров традиционного искусства – это живой продукт, на него всегда был и будет спрос коллекционеров, он будет только расти в цене. Но если смотреть в целом, все идет к объемному искусству, к мультимедийному контенту. По-видимому, люди со временем выйдут из плоскостного восприятия, главенствующим станет микс музыки, арта, си джи, кино, плюс 3D-мэппинг, голограмма. В течение десяти лет это произойдет точно, процесс уже начался.

– Вы художник, иллюстратор, графический дизайнер: какая из этих сфер для вас основная?

– Основная работа – это графический дизайн, на втором месте – иллюстрация. Живописью занимаюсь для души, не могу жить без творчества. Это не работа и не баловство – выплескивая на холст накопленное, я отдыхаю, получаю удовольствие. Живопись и графика в моей шкале ценностей с самого детства выше дизайна. Когда пишу, я счастлива, хотя искусство не приносит денег. То, что искусство – это рынок, до меня дошло совсем недавно. Мне легче было дарить, чем продавать свои картины. С трудом решилась выставить на продажу в галерее работы «Девушка в красном» и «Девушка дзен». Дизайн тоже временами доставляет мне удовольствие, особенно в начале нового проекта, когда идет поиск.

В зависимости от настроения, темы, внутреннего состояния у меня все очень спонтанное. Главное – поймать вдохновение, в колледже, подростком, я выплескивала его свободно. Сейчас, когда хочется вдохновения, иду на концерт. Музыканты у меня на высоком пьедестале, восхищают с детства (смеется). Мечтаю совместно с музыкантами создать интересный синтез рисования, CG, видео, музыки, голограммы.

– Какова тематика вашего художественного путешествия?

– Когда-то это на сто процентов были портреты. В детстве я была молчунья, мне очень нравились книги. Я практически жила жизнью книжных героев, любила наблюдать за людьми, слушать взрослые разговоры. Когда много читаешь, особенно классику, так интересно подмечать вокруг соответствия с психологическими портретами в литературе! Мне интересны глаза людей: через них видишь человека, а мимика передает дополнения, тонкие нюансы.

С возрастом наметился переход к архаике, она стала сниться, и захотелось перенести на холст свои сны, найти глубинные корни. Так подействовал на меня фильм «Томирис», в создании которого я принимала участие. Раньше я казашкой себя не сильно ощущала – выросла на русской литературе в русской школе, а последние два года проснулось желание быть ближе к природе, жить на земле (я всю жизнь жила в квартире).

Когда-то я писала больше маслом: в нем больше души, богатства оттенков, материал дышит. Акрил как синтетический материал благодаря своей холодности смотрится более современно, с ним хорошо сочетается коллаж. Увидав коллажи Параджанова, я вдохновилась на новое направление. Мне интересно, как, соединяясь в пазл, мои кусочки фотографий из журналов дают новое наполнение, и не знаешь наперед, что в итоге получится из этой обрывочной гаммы настроений.

– Как все это начиналось?

– Со второго класса по совету школьной учительницы я училась в художественной школе в родном Таразе. Через два года поступила в экспериментальную Республиканскую художественную школу-интернат для одаренных детей в Алма-Ате. Живопись и графику изучала в художественном колледже, руководитель моего диплома был Сергей Маслов (один из зачинателей контемпорари-арта в Казахстане). До сих пор встречаюсь со своими преподавателями школы и колледжа, они дали мне очень сильную базу. Мне нравятся импрессионисты, в работах Моне, Гогена, Ван Гога есть музыка, такое впечатление, что их мазки и цвет – это песня; люблю Рембрандта, Леонардо да Винчи, голубой период Пикассо.

Я всегда любила учиться, с красным дипломом окончила колледж и Казахскую государственную художественную академию в 2000 году. Мое первое образование – художник-мастер, а в институте получила профессию дизайнера одежды. При поступлении могла пойти и на станковую живопись, но хотелось чего-то нового, хотелось хорошо одеваться, и я выбрала дизайн одежды. К концу института была уже замужем, и надо было зарабатывать. Работать по специальности не пришлось: в начале нулевых легкая промышленность находилась фактически в умирающем состоянии. Устроилась сначала в рекламное агентство, затем перешла арт-директором в журнал для детей «Шуша», в котором достаточно долго занималась версткой и иллюстрацией журналов, выпустила три детские книги Элены Быстрицкой, две из них в соавторстве.

В замужестве, как живописец, я остановилась, слишком погрузилась в быт – забыла, потеряла себя. В поисках заработка ушла в графический дизайн. Постепенно, плавно – к пятидесяти годам думаю быть только живописцем. Начинала с маленьких работ, после 12 лет семейной жизни тяжело было заставлять себя писать. Когда устаешь, не рисуется, вдохновение появляется, если выпадает пара дней отдыха от работы. В прошлом году уже пыталась больше писать, меньше работать, но навалились проекты, и последние месяцы были очень загруженные.

– Что скажете о работе иллюстратора?

– Если честно, иллюстраторам я не завидую, в Казахстане это тяжелый и малооплачиваемый труд, самый затратный по времени и энергоемкий из всех. Дизайнеру заработать намного легче, даже картину написать проще. На российском рынке иллюстратор хотя бы получает нормально, заказы поступают в основном на детские книги. Книга – не журнал, с ее выходом остается история, ради этого можно порисовать, и я сотрудничала с белорусским издательством «Азбукварик» и российским издательством «Эксмо» «Гид по Москве». Сегодня все издательства перешли на компьютерные иллюстрации: они ярче, эффектнее, не требуют обработки и лучше продаются.

Ценность рисунков на бумаге ниже СG-иллюстрации. (СG – это компьютерный рисунок на графическом планшете). Но я помню, как любила свои детские книжки, рисованные акварелькой, с удовольствием их разглядывала – в них больше жизни. Когда рисуешь красками или карандашом, у материала есть душа. По собственному опыту вижу: в CG души меньше. Детские иллюстрации на компьютере получаются милые, но что-то холодное, яркое, красивое вытесняет душу художника, она там есть, но мало, машина ее отсекает.

– Вы представитель молодого поколения художников, что отличает вас от традиционных станковистов?

– Очевидно, вклинивается мое образование модельера и опыт иллюстратора CG в графическом дизайне. Если сравнивать с другими художниками, я вижу, что они четко знают, к какой цели идут. Я же никогда не ставила себе целей, просто плыла по течению. Сегодня, оглядываясь на пройденный путь, я вижу: у меня неплохой уровень, но это все еще не то. Мой стиль только формируется, специально я его не разрабатываю, это против моей природы. Если он сложится, то сам, специальных усилий не прилагаю.

Каждый новый материал вдохновляет меня на что-то новое, нетрадиционное в живописи. У меня в работе сразу несколько проектов параллельно, и они абсолютно разные, иначе мне скучно, монотонность утомляет. В кино на историческом проекте «Томирис» мне понадобились все мои знания и навыки как в дизайне, так и в иллюстрации. Я работала главным ассистентом художника по костюмам. Это мой первый опыт в кино и первая работа в качестве дизайнера одежды. Что понравилось, так это постоянно искать новые материалы по теме древних сакских костюмов. Пришлось вспомнить все, чему учили в институте. До работы в кино этот ресурс долго оставался нерастраченным.

С одной стороны, кажется, что я сильно разбрасываюсь – сначала реклама, потом детский журнал, параллельно верстка, графический дизайн, рисование во взрослых журналах, иллюстрации в детских книгах, кино. С другой стороны, в жизни все не зря, идет наработка жизненного опыта. Есть ощущение, будто иду по тропинке – работа, встречи с людьми – и в какой-то момент весь профессиональный багаж идет мне только на пользу.

Дина ДУСПУЛОВА,
арт-эксперт
Источник: «Вечерний Алматы»